Если честно, у меня с детства было ощущение, что моя ориентация «другая». Но тогда я не осознавала, какая у меня гендерная идентичность, потому что не очень хорошо понимала, в чём дело. Я точно чувствовала, что у меня ориентация не как у других. Потом я узнала больше о СОГИ [сексуальная ориентация, гендерная идентичность — прим. ред.]. Я себя идентифицирую как гетеросексуальную транс*девушку, мне нравятся парни.

Я понимала, что если у меня будут контакты сексуального или романтического характера с другими мужчинами, то с точки зрения религии это грех. Это заставляло меня бояться. Я много думала о том, что будет, если узнают родители или родственники. Моя семья не знает обо мне.

Камин-аут я делала не перед всеми: только перед своими друзьями и некоторыми однокурсниками. Опыт был и позитивный, и негативный. Мои друзья рассказывали мне, что это грех, что я попаду в ад, но я пришла к выводу, что чем больше я буду скрываться, тем больше буду внутренне страдать. Это было очень сложно, ведь недостаточно просто сделать камин-аут — при этом надо просвещать людей, рассказывать, что и как. Наше общество очень нетолерантное, в нём есть гомофобия и трансфобия.

По Корану всё это — большой грех. Я не религиозный человек, но я думаю, что то, что я делаю, — правильно. Говорят же: самое важное, чтобы человек был чистым, чтобы сердце его было чистым. С тем, что говорят другие, я не согласна, потому что в обществе существует много стереотипов. Я не думаю, что это грех. Я верю, что Бог создал и любит нас такими, какие мы есть.

Иногда, когда происходит что-то плохое, я могу думать, что это происходит из-за того, что я транс*женщина. Но, к счастью, это быстро проходит.

Иногда люди трактуют Коран по-разному, в нём есть противоречащие друг другу суры. В одной суре говорится, что гомосексуальные мужчины должны понести кару, а в другой — что никого убивать нельзя, это грех. Есть сура, в которой говорится, что женщина может представать непокрытой перед своим мужем и некоторыми другими людьми, включая гомосексуальных мужчин. То есть Коран признаёт существование таких людей.

Я не могу посещать мечеть и участвовать в религиозных мероприятиях — это риск для моей безопасности. Религиозное сообщество гомофобное и трансфобное, и меня это сильно беспокоит.

Меня поддерживают в жизни три слова: самоуверенность, самоидентификация, самопризнание. Я не слушаю, что говорят другие люди, это не влияет на мою жизнь. Я себя идентифицирую как часть сообщества, для меня это важно. Остальное мне по барабану.

В первую очередь я сама себе помогала в этом: узнавала много нового и полезного, чтобы не страдать и не мучить себя. Мои коллеги и друзья — из сообщества и не из него — повлияли на это. Пару лет назад я была на тренинге, посвящённом вопросам ЛГБТК и Ислама, и там тренер говорил, что это совершенно нормально — совмещать эти две идентичности.

Я ЛГБТК-человек, и я горжусь этим.

Я мусульманка, и для меня это значит, что я божье творение и не должна терять веру.

Я решила принять участие в этом проекте, потому что для меня важно поделиться своей историей, своим опытом как ЛГБТК-человека.

Я уже год прохожу гормональную терапию: клинического протокола нет, и из-за этого сложно обращаться к эндокринологам, психотерапевтам, другим врачам. Из-за отсутствия стандартов [медицинского обслуживания транс*людей — прим. ред.] они могут отказаться принять тебя. Мне пришлось самой сдавать анализы и обращаться онлайн к френдли-эндокринологу из Украины. К сожалению, здесь нет дружественных и квалифицированных психологов, которые могли бы поддерживать трансгендерных людей, понимая особенности их жизни.

Самое главное, чтобы каждый ЛГБТК-человек осознавал, что он такой, какой есть, и игнорировал мнение других. Многие трансгендерные люди не хотят заниматься саморазвитием, как мне кажется. Я столько старалась, училась, узнавала что-то новое, и это очень поддерживает меня.